Любовь и риск - Страница 13

— Нет, — наконец сказала она, — очень сожалею. Я не запомнила лица этого человека — вот и вся правда.

Сказав это, она кокетливо посмотрела на Свэнна:

— А теперь, не хотите ли вы посоветовать мне, что я должна сказать?

Она изумилась, увидев, что на губах обоих полисменов: мелькнула улыбка. Свэнн бросил на сержанта мимолетный взгляд. Майкл в ответ только пожал плечами. Свэнн снова повернулся к Эбби, которая старалась быть спокойной. У нее появилось неприятное ощущение, что все складывается как нельзя хуже.

Свэнн невозмутимо собрал фотографии и положил их аккуратной стопочкой возле себя.

— Вивиано говорил вам, что наш мистер Перси был вовлечен еще в несколько ограблений?

— Не только об этом. Он упомянул об убийстве.

— Да, Перси участвовал в мокрых делах еще с несколькими сообщниками. Вивиано отобрал фотографию одного из этих подонков, узнав на снимке второго человека, который был с ним вчера. Мерзкий прес по имени Бадди Марлоу.

— Прес?!

— Преступник. Доктора не единственные, кто пользуется своим сленгом, — пояснил Майкл.

— Мы гордимся тем, что наш так называемый сленг — это латынь. Нам порой нравится смущать людей, намекая, мягко говоря, на их необразованность. — Снова повернувшись к Свэнну, она показала на стопку: — Который?

Свэнн вытащил фотографию Марлоу и протянул ей. Обычная безликая физиономия, ничего хоть сколько-нибудь примечательного. Эбби добросовестно вглядывалась в снимок, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться.

Она перевела взгляд со Свэнна на Майкла, пытаясь извлечь из глубин памяти то, чего они ждали. И прежде всего она хотела сделать это для Майкла. Он по-прежнему стоял неподалеку от нее, внешне спокойный, но ее опытный глаз врача видел, что он превозмогал и боль и утомление, отсюда и землистый цвет лица.

Но и Майкл не меньше переживал за нее. Он чувствовал, как она ранима, внутренне не защищена. Это выражалось в ее страдающих от непосильного напряжения глазах. Чуткий Майкл видел, каких душевных мук стоит ей это изматывающее последние силы интервью. У Майкла кончилось терпение — и он решил прекратить жестокую игру на нервах.

— Если вы не опознаете его, это по-своему хорошо, — Вдруг произнес Майкл, что вызвало глубокое изумление Свэнна. — Это означает, что вам больше не придется проводить время в обществе моего великодушного приятеля. Уже время обеда. Вы голодны?

— Да, я проголодалась, — сказала она и подумала, что, наверное, следует получить разрешение Свэнна.

Свэнн жестом показал, что они оба свободны.

— Если вы нам еще понадобитесь, то я уверен, Вивиано даст вам знать об этом. — Последнее слово он оставил за собой.

Эбби схватила свою сумочку и встала, неожиданно очень взволнованная тем, что наконец покидает эту прокуренную клетку. Майкл распахнул перед ней дверь, предложил руку. Они были на свободе… Но опять раздался знакомый голос:

— Доктор Фицджеральд, — окликнул Свэнн, Эбби обернулась. — Благодарю вас. Вы были великолепны!

— Мне бы хотелось оказаться чуточку полезнее, — сказала она, словно извиняясь, что не оправдала надежд следствия.

— Вы хотите быть более полезной? — Свэнн бросил на нее невозмутимый взгляд, его смеющиеся черные глаза пытались сохранить серьезность. Он кивнул головой в сторону Майкла. — Тогда внимательнее приглядывайте за ним. Он не очень-то хорошо исполняет приказы. Особенно — докторов.

Майкл поспешил увести Эбби, боясь, что Свэнн продолжит свои разглагольствования. Было уже слишком поздно. Эбби чувствовала себя опустошенной и бесконечно усталой. Когда она пробиралась через шумный, кишащий людьми участок, Эбби никого не видела и не слышала. Для нее существовал только Майкл. Она испытывала ни с чем не сравнимое, сладостное ощущение от его близости, тепла его руки, нежно обнимавшей ее. Когда же она вспоминала, как поддерживал ее Майкл на допросе, — сердце переполнялось благодарностью.

Эбби чувствовала, что у Майкла Вивиано самые надежные руки, которым женщина может с легкостью довериться.

— У меня есть настроение съесть пиццу и выпить хорошего пива.

— Можно и пиццу, — согласилась Эбби, — но никакого пива. С кодеином — это не лучшее сочетание.

Он хитро улыбнулся, изобразив покорного пациента.

— Вы, доктора, всегда берете верх, такая уж ваша специальность.

Неожиданная радость, вспыхнувшая в его глазах, вызвала в ней непроизвольную приятную дрожь.

— А как насчет того, чтобы взять пиццу с собой? — спросила она. — Тогда мы могли бы полакомиться ею у меня дома.

— Леди! Это самое прекрасное предложение, какое я только услышал за весь день.

Эбби вновь сделалась серьезной, будто вспомнив назидания Свэнна.

— Все, что я предлагаю, это всего лишь пиццу.

— Осторожно, — предостерег он, оглянувшись. — Корпус репортеров в полной боевой готовности.

Но Эбби пропустила мимо ушей предостережения Майкла. Меньше всего ее заботили репортеры… Господь с ними!

Эбби намеревалась принять Майкла по всем правилам хорошего тона: с салфетками и приборами на покрытом скатертью столе. Она даже собиралась убрать из кухни свой велосипед, который составлял обычно ей компанию за едой.

Однако в конце концов они устроились на полу гостиной и обошлись бумажными полотенцами и руками вместо вилок. Майкл вообще ни на что не обратил внимания, пока не проглотил с волчьим аппетитом три больших куска пиццы.

Эбби заметила, что перед обедом он прошел в ванную, чтобы принять очередную дозу кодеина. Возможно, подумала она, это сила привычки, возникшей за годы службы в полиции. Когда никому нельзя показать, что у тебя слабость, или, что ты болен. У него было то, что она всегда называла «синдромом Джона Уэйна», или «синдромом героя», а проще — супермена. Ее собственные братья, хоть и не полисмены, были классическими жертвами этого кумира.